Первый этап Федеративных отношений
Однако у большинства народов преобладало понимание общности их исторических судеб, необходимости сохранить союз для достижения свободы, национального развития. Уже в годы гражданской войны начался поиск новых форм и принципов отношений между советскими республиками. Первоначально сформировался военно-политический союз. Летом 1919 г. Силы всех советских республик (России, Украины, Белоруссии) были объединены «для борьбы с мировым империализмом». В перспективе Ленин считал возможным вхождение других республик в состав Российской федерации на правах автономии или заключение межгосударственного союза. Главное – «мы хотим добровольного союза наций – такого союза, который не допускал бы никакого насилия одной нации над ругой, - такого союза, который был бы основан на политике доверия, на ясном сознании братского единства, на вполне добровольной основе». В 1919 г. На VIII съезде партии он подчеркивал, что в национальных отношениях «нельзя действовать по одному шаблону». В письме к С. Орджоникидзе от 2 марта 1921 г. Ленин отмечал, что «и внутренние, и международные условия Грузии требуют от грузинских коммунистов неприменения русского шаблона…»[1]. В декабре 1920 – январе 1921 г. Договоры РСФСР с Украиной и Белоруссией были обновлены. Налаживалась тесная координация в области обороны, внешней торговли, в руководстве важнейшими отраслями хозяйства. Для этого создавались объединенные комиссариаты. Представители республик вошли в высшие органы власти РСФСР (ВЦИК, хозяйственные наркоматы). В Москве в старинных особняках открывались представительства советских республик при правительстве РСФР. По мере установления советской власти в Азербайджане, Армении, Грузии аналогичные договоры заключались с ними. Межгосударственный союз становился новым типом федерации. Но, как и первый (в виде автономии), он рассматривался большевистской партией в качестве переходной формы к будущему полному единству трудящихся разных наций, которое наступит при победе социализма в мировом масштабе. VII съезд Советов (декабрь 1919 г.), приветствуя образование III Коммунистического Интернационала, выражал уверенность, что «грядущей формой международного государственного общежития станет международная Советская республика».[2] Эта перспектива отпугивала сторонников укрепления национальной государственности. Одновременно она несла в себе угрозу наступления централизма, унитаризма.
С Хивинской и Бухарской советскими народными республиками были заключены договоры на основе их полной самостоятельности и независимости.
Одновременно проявлялась и другая тенденция. Чувство обретенной свободы и независимости рождало у народов надежду на полный государственный суверенитет. Однако на этом благородном чувстве паразитировали националистические элементы. Призыв к сохранению национальной независимости поддерживали часть местной бюрократии, националистические партии и организации, конфессии. Они умело использовали трудности во взаимоотношениях советских республик, рецидивы великорусского шовинизма и колониализма. В Украинской ССР получил распространение лозунг возвращения к Украинской народной республике (как в период Рады, гетманщины, Директории), разрыва отношений с социалистическими республиками.
С другой стороны, партийные и государственные органы России, беря на себя функции управления от имени всех республик, часто, следуя традициям прошлого, без должного внимания относились к интересам других государств. Это проявлялось в стремлении повсеместно насаждать разверстку (со стороны Наркомпрода), наступать на частный капитал (ВСНХ), использовать лишь русский язык в делопроизводстве и суде (Наркомюст) и т.п. Многое несправедливо было при сбое налогов, перераспределении финансов. Высокомерие, нетерпимое во взаимоотношениях между народами, проявилось в резолюции VII Всероссийского съезда Советов (декабрь 1919 г.) «Об угнетенных нациях», где выражалось «сочувствие» трудящимся массам бывших окраин, выделившихся из России и добившихся национальной независимости.
В памяти народов Закавказья остался поход Красной Армии на помощь местным большевистским силам. В результате были свергнуты национальные правительства, провозгласившие независимость республик в 1918 г., отменены принятые уже конституции, установлена советская власть (в Азербайджане – в апреле 1920., Армении – в ноябре 1920., в Грузии – феврале 1921 г.).
В открытом письме (май 1921 г.), обращенном к Ленину, грузинский писатель К. Гамсахурдиа восстал против новой колони заморской политики Советской России в Закавказье («русского шаблона»). Он писал: «Неужели сегодня не стало явным для всех, что больше нельзя стирать национальные нюансы и цвета?»[3]
Синдром гражданской войны был еще силен. Сохранявшееся в начале 1921 г. Повстанческое движение на Северном Кавказе (Гоцинский мятеж в Дагестане), в Северной Азии (басмачество), в Якутии, живые воспоминания о еврейских погромах предупреждали, что уголья межнациональных противоречий могут вспыхнуть ярким пламенем. Страшась этого пламени, партия большевиков отбросила лозунг, с которым шла к революции, - о праве наций на самоопределение. Сам термин «самоопределение» изгонялся из пропаганды, рассматривался как оппортунистический, реакционный.
Выводы
В Римской империи периода принципата сложилась интересная система управления, сочетавшая в себе органы управления республики и единоличного правителя, по своей сути императора. Противоречивость этой системы давала большие возможности для возникновения тирании. Вся политика императоров была направлена на пропаганду своей единоличной влас ...
Культуры присваивающего Неолита. Восточная Европа
Лесная территория от Урала до Прибалтики и от побережья Белого моря и Кольского полуострова до Средней Волги и Оки в неолите была заселена неравномерно. Люди жили в поймах рек, а густые леса не были заселены. Ведь именно реки служили тогда дорогами, они давали людям пищу. Неолит – лесной полосы в целом имел затяжной характер. Здесь госп ...
Место армии в политической системе Римской империи в период принципата
Римская армия регулярная, надежная и твердая. Она составляла оплот правителей Римской империи в их внутренней и внешней политике. С момента кризиса республики армия становится решающей силой в политической жизни страны. На эту силу опирались все претенденты на власть. Само начало истории Римской империи может служить нам иллюстрацией эт ...